Глубинное значение Жреца Таро
Иерофант – Пробужденный и Просветленный.
Это великая мудрость мужского существа. Для современного человека «мужская мудрость» олицетворяется Императором – вот он, сверх-мужчина, чего еще надо?
Однако Император олицетворяет лишь сугубо мужской стиль мышления и образ действий (так же, как Императрица – сугубо женский) - он должен действовать, рулить, разруливать, деваться ему некуда, у него куча обязанностей, как у хозяина поместья, многодетного отца или президента страны. Тут перед нами совсем другая фигура. Он разруливает не здесь. Это изначальный Жрец древнего мира. Его не тревожат житейские попечения. Земная власть ему по щиколотку. Императоры склоняются перед ним, чтобы он совершил таинство помазания на царствие и посоветовал, как быть. Он не Маг, играющий с силами природы и гуляющий по краю. Он – тот, кто говорит Магу, что он доигрался и сообщает условия выравнивания нарушенного на тонких планах равновесия. Ему ведомы ставки в том казино, где мы ставим на кон бессмертную душу (в этом смысле Иерофант и Дьявол – наиболее тесно связанная пара в Таро). Иерофанту соответствуют старцы-провидцы, наделенные даром прозорливости, которым не нужна исповедь грешника, чтобы сообщить ему, что он должен сделать для собственного блага (при этом в «жилетку» они не превратятся ни на йоту). Иерофант соотносится с Императором примерно так, как Диоген – с Александром Македонским («Не заслоняй мне солнце»). К чести последнего надо отметить - юноша оценил ответ по достоинству и сообразил, что у пресловутой бочки проходит граница всех царств («если бы я не был Александром, то был бы Диогеном»).
Пятый Аркан символизирует собой высоких священников языческих или христианских школ Мистерий. Эта карта символизирует инициатора (мастера таинства жизни), или духовного врача. Иллюзорная Вселенная, в данном случае, символизируется двумя фигурами (полярности) - коленопреклоненными перед троном, на котором восседает инициированный, поднявший свое сознание до уровня духовного понимания и реальности. Иерофант воплощает праведность человека в высшем смысле этого слова. В отличие от миссии Жрицы, пассивно проводящей ритмы, Иерофант символизирует принцип активности, являясь созидателем нового пути. На карте есть другие люди (коленопреклоненные монахи...или монархи...или монаршья пара) – мудрость Иерофанта предназначается для кого-то, в ней нет смысла, если она запечатана. Это одна из «троичных» карт (к ним относятся также Влюбленные, Дьявол и Колесница).
В отличие от Жрицы, он символизирует религиозный авторитет знатока таинств и толкователя истины. Он прошел долгий путь в этой системе и теперь может вести других (но и в чем-то ограничивать). Это не карта индивидуального единоличного пути, а карта примыкания к существовавшей до тебя традиции, какому-то мейнстриму, его ритуалам и устоявшейся системе воззрений. Он указывает путь к духовной цели – именно на этом пути, ему дана власть решать, что именно надо делать для успешного прогресса, он несет толкование закона в терминах поведения. Это устав монастыря или духовного ордена, а не личный гностицизм – богослужебные правила, ритуалы благочестия, общие для всех и созданные до тебя.
Это потребность и возможность следовать традиции, которая дарует и посвящение, и обучение, и практики, ведущие к твоему собственному Граалю. Люди, книги, духовные системы, помогающие новичку. Чтобы пройти великий путь, нужны желание, интуиция, но и мудрость предшественников. Именно дисциплина практик помогает поддерживать связь между духовной и повседневной жизнью.
Карта может символизировать и саму организацию (религиозную, образовательную, философскую), имеющую структуру и обладающую влиянием на умы последователей. Во всех подобных организациях есть лицо или группа лиц, чьи взгляды считаются практически непреложной истиной. Они имеют возможность продвинуть или сокрушить. Другие либо подчиняются из слову, принимая его именно таким образом, либо объявляются еретиками и изгоняются. Это система, где есть свои ценности, своя иерархия и формальности, и предполагается подчинение и послушание оным, конформизм.
Иерофант, как и Жрица – суть Знание, но в отличие от Жрицы с ее вещими снами и чтением мыслей, его знание четко этически окрашено, в нем присутствуют такие понятия, как ответственность, долг, искупление, справедливость. Ему одному таинственным образом ведомы ставки в том казино, где все мы пытаемся проиграть свою душу. Это знание «что почем» в этом лучшем из миров. Иными словами – система ценностей. В отличие от Жрицы, Жрецу не надо настраиваться и медитировать – он просто знает ответ, в любой момент своей жизни, эти ответы разложены по полочкам. Остается только одна проблема – привести себя в соответствие с этим знанием, ибо никакое знание не является подлинным, пока оно не стало руководящим принципом в жизни и основой для принятия решений.
Пятый Аркан описывает стадию духовного развития, на которой дается познать волю Божью по отношению к себе и истолковать ее в терминах личного поведения. Принятие для себя решения, жить ли в рамках закона, вписывать ли свое дальнейшее бытие в закон миропорядка или взять на себя всю ответственность за непослушание и индивидуальный путь...решить самому, какова будет твоя дорога или позволить авторитету решить за тебя...поиски истины и моральная смелость идти собственым путем, если веришь, что так надо...выбор – следовать потребностям своей души или подстороить свое я к требованиям других, к традиции...вот вопросы, которые ставит перед нами Пятый Аркан и предполагается, что ответ даст совесть. По сути же это выбор между добровольным послушанием и послушанием посредством принуждения («ведет послушных рок, а непослушных тащит»).
Не следует думать, что Иерофанту так уж легко раскладывать все по полочкам и поступать по совести. Он лучше всех чувствует конфликт между идеальной истиной, ведомой сердцу («как должно быть») и тем, что является правдой жизни. Этот конфликт представляет собой неизлечимую «пятую рану» (с точки зрения христианского эзотеризма - рану Святого Сердца, пронзенного воином). Эту «пятую рану», «рану сердца» носит в себе каждый патриарх. Иерофант вечно истекает кровью под своим облачением, он близок к раненому королю-рыбаку из сказаний о Граале. Об этом напоминает и «перстень Рыбака», носимый папой Римским.
Моральная проблема Иерофанта заключается в том, чтобы прислушаться к внутреннему голосу и быть праведным не только в исполнении своей задачи, как Император, но и по отношению к самому себе. Непосредственная же его задача заключается в том, чтобы, слушаясь себя и своих, пусть даже самых естественных и правильных, импульсов, не стать глухим к окружающим, постоянно соизмеряя их желания со своими.
Иерофант может быть Наставником на узком пути, где есть «да» и «нет», добро и зло, эволюция и деградация, а не просто нейтральный «опыт» и «рост» непонятно куда (в конце концов, раковая опухоль тоже растет). Психология личности со своей стороны сделала все, что освободить человека от оценочного давления в этих вопросах. Будучи чрезмерным, это давление деморализует и разрушает, но и полное его отсутствие, в общем, дает тот же самый эффект. Если появление Пятого Аркана в раскладе вызывает легкий ступор (непонятно, о чем он, и что с ним делать), значит, пришла пора стряхнуть пыль с такого инструмента как совесть – мы все периодически в этом нуждаемся, даже будучи хорошими людьми.
На карте Уэйта два ключа, скрещенные у ног Иерофанта, символизируют, по мысли Гугенхайма, ортодоксальную доктрину и внешние проявления жизни. Традиционная папская тиара обозначает власть над тремя уровнями бытия - небесами, землей и преисподней (в психологической проекции - «суперэго», «эго» и «оно»). Лилии на стихаре одного из коленопреклоненных монахов символизируют духовный идеализм, а розы на облачении другого – любовь к людям. На карте Кроули Иерофант изображен держащим символ триединства, а ниже изображена его женская природа, с мечом-мыслью в руке, которая правит им изнутри. Жезл в руке Иерофанта (крест с тремя перекладинами или три пересекающихся круга - эмблема Рериха) - подразумевает новое воплощение. Жезл обычно суть символ той веры, которую исповедуют создатели колоды. Интересно, что во многих колодах, хотя Иерофант в великолепное облачении, его ноги босы – это напоминание о внутреннем смирении и о том, что каковы бы ни были внешние правила, конечной точкой для их служителя все равно является личная совесть, обнаженная и ощущаемая в качестве «собственной шкуры».
За головой Иерофанта изображен пятилепестковый лотос, вписанный в пятиконечную звезду - символ активного участия в космическом творчестве. Из-за спины Иерофанта выглядывает разъяренный бык (символ Тельца) - символ мощного творческого потенциала, а также страстей и желаний, которому астрологически соответствует Иерофант. В греческой мифологии фигура Верховного жреца соответствует Дионису - богу-покровителю всех плодотворных сил Земли. Телец - самый "земной" знак, который своими жесткими рамками корректирует материя, поэтому "возвыситься" он сможет, лишь воплощая незыблемую праведность на своем пути.
Иерофант не всегда безобиден. Он несомненно присутствовал во время заседалищ святой инквизиции и настоял над теми кострами, в которые немецкие студенты кидали книги Цвейга и Манна. Чистота веры, чистота партии, учения, крови, расы – это его «профессиональная» головная боль. Его худшая черта – самодовольство, нетерпимость и исключительная убежденность в собственной правоте. Линчевание, поиск врагов народа, борьба с неверными, охота на ведьм, трибунал, аутодафе – это его мрачное дно или черная вершина. Вопрос от Пятого Аркана - почему, собственно, противопоставлены Древо Познания и Древо Жизни? Почему, став как боги, знающие Добро и Зло, смертию умрешь?
Иерофант ставит на вид еще одну проблему. Обычный современный человек как будто лишен всякой «зримой» идеологии, наставляющей его на «путь истинный» (вроде морального кодекса строителя коммунизма, истого католицизма или проповедей доктора Геббельса), и в то же время зачастую потрясающе узколоб, нетерпим и задавлен стереотипами – достаточно почитать комментарии в интернете к какой-либо «задевающей за живое» теме. Мы как будто живем в эпоху небывалой свободы совести, но с этой самой совестью и с ее свободой творится что-то странное. Иерофант может ставить вопрос насчет этого интересного внутреннего обстоятельства – почему ты так сильно что-то не одобряешь, что прям бы огнем и мечом все это, а? Или почему ты кидаешься на защиту чего-то с ревностью, сделавшей бы честь участнику крестового похода или варфоломеевской ночи, воображавшему, что он спасает истинную веру от еретиков? Иногда Иерофант в своей тиаре кажется этаким анахронизмом в колоде, чем-то устаревшим – но он и говорит о том, что мы изменились совсем не так сильно, как может показаться. Право на собственные взгляды и убеждения де факто приветствуется далеко не всегда. Свобода мысли и слова в обществе почему-то оборачивается лавиной штампов восприятия, где свободой мысли и не пахнет; неспособность мудро воспринимать истинные дары жизни идет рука об руку с погоней за ее дармовыми радостями...простота ли, избыток ли – все способно обернуться пустотой, если она внутри.
